Во все времена, во всех странах фундаментом народа и государства считаются воины. Воин это не всегда человек в форме и с оружием, но всегда тот, кто защитит, придет на помощь, не способен на подлость, готов поставить свою жизнь во имя долга. Воин это человек чести. И именно люди чести наиболее беззащитны в нашей стране. Ибо сейчас они лишены права иметь оружие в повседневной жизни, а честь не позволяет им спасать свою шкуру, когда вооружённые мерзавцы и психи творят беспредел.
Вот мы и видим постоянно, как беспомощно и бесполезно гибнут лучшие из лучших. Когда псих Виноградов стрелял по людям, один из них бросился на него с голыми руками и оказался тут же убит. Был бы вооружён – выжил, и другим помог. Так что получается вроде как геноцид, жертвой которого в любой момент может стать тот, кто в минуту опасности способен думать не только о собственной шкуре. Для справедливости напомню, что когда в Америке другой псих расстреливал школьников, на него также без оружия бросилась директриса и погибла. Эта школа была зоной, где оружие запрещалось иметь даже охранникам. Но в Америке таких мест даже в школах не слишком много, а Россия такова целиком.
Теперь от изложения фактов я перехожу к их толкованию. Причём толковать я намерен, никак себя не ограничивая, то есть “и вкривь, и вкось, как Бог на душу положит, или чёрт догадает”… А соглашаться со мной либо нет, пусть читатель решает сам.Найдутся горячие головы, которые, ознакомившись с выстроенными мною фактами, тут же сделают вывод; мол, всё им ясно, государственное руководство, надёжно защищённое Федеральной службой охраны, использует уголовный мир, как инструмент управления народом. А чтобы этот инструмент был эффективен, народ должен быть лишён способов к самостоятельному сопротивлению бандитам, пусть всегда нуждается и уповает только на государственных правоохранителей и силовиков. Но для меня такой вывод слишком прост, хотя бы потому, что в руководстве России уже сейчас немало влиятельных деятелей, которые серьёзно и открыто ратуют за возврат людям права на нормальный гражданский короткоствол и за соответствующее изменение закона о самообороне. Так что всё обстоит гораздо сложнее, глубже и, я бы сказал, психологичнее…
Вопрос о праве на оружие в России есть одна из видимых верхушек айсберга, который можно назвать философией взаимоотношений власти с народом и народа с властью. Эта философия родилась, выросла, закоренела давно и очень прочно. Переменить её будет трудно, болезненно, но менять – необходимо! За тот период истории России, когда в ней государство рулило буквально всеми сторонами жизни граждан, большинство народа привыкло к такой жизни, утратив важные навыки личного самостояния. И теперь, когда эти навыки оказались востребованы, многие просто не в силах их в себе воспитать.
Поэтому они со страхом встречают те изменения, в том числе и в законах, которые рассчитаны на то, чтобы люди думали, решали и действовали сами, ни на кого ничего не перекладывая, ни на кого не рассчитывая, но и не завися ни от кого, даже от государства. Это ведь и есть сущность подлинной свободы, но – как говорил философ Николай Бердяев:”…Свобода – трудна, рабство – легко…”.
За время несвободы в населении страны нарушились естественные пропорции между людьми внутренне свободными, желающими самостоятельности и готовыми на риски, и людьми, склонными к бездумному подчинению в обмен на то, чтобы их кто-то кормил и защищал. Люди первого типа в эти времена либо погибали, либо вытеснялись на обочину жизни, в пользу людей второго типа. Эта система обанкротилась и исчезла, а вот диспропорции остались, хотя в среде молодёжи они начинают исчезать, что отрадно.
Продолжение следует
Михаил Гольдреер
